Круги на маковом поле - Михаил Аказин

– Будем кирпичи ломать? – спросил он.

– Не хотелось бы, – ответила Женя.

– Мне кажется тут какой то секрет. Вы эти фотообои клеили? Есть кое-какая задумка – произнес Антон.

– Нет, они были уже здесь от предыдущих владельцев, книжный магазин тут был. Может и того раньше.

Антон принялся ощупывать стену, на которую были поклеены фотообои, в месте где на картинке была горная хижина он нащупал небольшое углубление, и так и есть! Нажав на углубление, будто створка волшебного ларца, отворилась дверь в стене. У Жени от удивления округлились глаза.

– Офигеть! – только и произнесла хозяйка магазина – никогда бы не подумала.

– Вот так Аракчеев, купец первой гильдии и его архитектор Курвуазье. Я схожу туда на разведку. – сказал он Жене.

За дверью в темноте не было коридора, а была лестница. Антон, включив фонарик на своем айфоне, вошел внутрь этого «ларца». Пахло старьем и затхлостью. Освещая себе путь, Антон поднимался по старой деревянной лестнице. Поднявшись наверх, он оказался в длинном, темном и тесном коридоре. Едкий запах серы резко ударил в нос. В конце коридора была дверь. Сделав шагов десять, и открыв её, Антон увидел лестницу, на этот раз ведущую вниз. Медленно, аккуратно ступая, он спустился вниз по деревянным скрипучим ступеням. Спустившись, он открыл еще одну дверь.

Антон оказался в светлой и просторной комнате, с обоями желтого цвета в зеленую полоску. В комнате не было более двери и попасть в нее можно было только путем каким пришел Антон, стало быть она была все это время в консервации? – подумал про себя он. В комнате стояла большая кровать, трюмо и кресло у него, на прикроватной тумбе стоял канделябр с тремя свечами, пол был паркетным, потолок украшали как и во всем особняке белоснежно побеленные арочные своды. Под потолком, что странно, не висело ни одной люстры. На стене, в которой была дверь, висела чугунная батарея. Рядом с ней на полу стояло большое напольное зеркало. На противоположной стене было два окна с задвинутыми шторами и занавесками. Судя по всему, комната принадлежала какой-то женщине или девушке.

Антону стало неудобно, что он возможно, вторгся в чужое жилище, но он привык во всем идти до конца – только вперед. Комната выглядела убранной, не вполне обитаемой, но сохранившей человеческое присутствие.

Антон прошел через всю комнату, осматривая её, к противоположной стене. Отодвинул штору и занавеску, посмотрел в окно – вид был поистине чудесный, но никак не узнаваемый. Антон не мог сообразить какая это улица. Вроде бы должна быть Шоссейная, но постройки какие-то несоответствующие, выглядят как старина глубокая. Антон был удивлен, он не знал, что в центре города еще осталась булыжная мостовая. По улице, стуча копытами по мостовой, промчала телега с лошадиной упряжью – цыгане, подумал Антон.

Подойдя к зеркалу, Антон осмотрел его: на поверхности зеркала ни пылинки, это значит, что протирают его регулярно. Антон поглядел в зеркало. Где —то в глубине дома он услышал крик. Кричала Женя. Он быстро вышел из комнаты, поднялся по лестнице, побежал по коридору и спустился по второй лестнице, ведущей в «Маков цвет».

– Что случилось? – спросил он, войдя в магазин у испуганной Жени.

– Там вы были!

– Где?

– Да в зеркале, я не знаю как, как тот бородатый, я стояла поодаль и вас увидела, вы рассматривали что-то, как будто зеркало, только с обратной стороны, чудно! Я и решила вас позвать! Вот так и бородатый там появлялся.

– Весьма чудно! Комната, та по коридору вниз, выглядит как вполне обжитая, но туда попасть можно только через коридор, ведущий в «Маков цвет».

В ту же самую секунду, не успел Антон договорить последние слова, как в стоящем на полу зеркале появился мужчина средних лет с большой окладистой бородой и в строгом костюме. Тут на Антона снизошло. Стремглав он бросился по лестнице вверх, затем пробежал по коридору и спустился вниз. Так и есть! По комнате прохаживался тот самый мужчина средних лет с большой окладистой бородой.

– Добрый день! – поздоровался запыхавшийся Антон.

– Здравствуйте, почтенный – ответил мужчина – моё имя Федор Аракчеев, я хозяин и владелец этого особняка.

– Меня зовут Антон Козловский, я маг Вуду, скажите в какое время я попал? Какой сейчас год?

– Одна тысяча восемьсот семидесятый, двадцатое апреля – отчеканил Аракчеев.

– Вот это да! Немыслимо!

– С моей стороны тоже можно произнести это слово «Немыслимо», ведь я ждал, что наконец ко мне выйдет Оксаночка, моя дочь. Я каждый день в течение месяца захожу в её комнату и всматриваюсь в зеркало, часто вижу её силуэт, её волосы, но месье Курвуазье обещал, что рано или поздно она заметит меня и сама явится.

– Я читал буквально сегодня в газете о смерти вашей дочери, сочувствую, – сказал удивленный Антон.

– А, пресса второй свежести. Моя дочь скончалась месяц назад, упала с лошади, так и не восстановилась, умерла. Лечил её, значит врач Кользин, лечил да не долечил. Умерла моя хорошая.

На лестнице послышались шаги. В комнату осторожно вошла Женя.

– Я закрыла магазин и решила сама посмотреть на эту комнату.

– Оксана! – бросился к Жене Аракчеев – Нет, секундочку, вы не Оксаночка, хотя на нее очень похожи – остановившись на полпути к Жене, произнес Федор- где же моя доченька дорогая? – сокрушался хозяин особняка.

– Женя, это комната тысяча восемьсот семидесятого года, мы только что совершили путешествие во времени – сказал Антон.

– Не может быть! – воскликнула Женя.

– Подойдите к окну и посмотрите на улицу, там булыжная мостовая и на лошадях все ездят.

Женя подошла к окну и отодвинула занавеску.

– Офигеть можно, это невероятно! Круто!

– Похоже на какой то портал.

– Это все он, чудак, месье Курвуазье – сказал расстроенный Аракчеев, он приезжий искуситель соблазнил меня на перестройку внутри дома, этот коридор построил на втором этаже, с дикой вонью, что он там в стенах оставил не знаю, как будто мешки с серой.

– Зачем перестраивали особняк? – спросил Антон.

– Я же говорю – все он, этот месье Курвуазье – архитектор, говорит на семи языках, весь манерный такой, не от мира сего и вообще личность загадочная, пообещал мне встречу с дочерью, покойной. Что сквозь этот коридор она с того света спустится. Теперь то я понимаю до чего я старый дурак опустился. Поверил мракобесу устроившему в доме туннель дьявола, как он его называл. По делом мне!

– Мы из точно такой же комнаты, но из двадцать первого века – сказала Женя.

– Но ты не Оксана, – чуть ли не плача сказал расстроенный Аракчеев.

– Что-то я не пойму, а вы могли попасть к нам в наше время, пройдя по коридору? – спросил Антон.

– Нет, никуда я не попадал, старый пень, пройдя по коридору, я спускаюсь в свою гостиную. Я месяц уже заглядываю в это зеркало, в надежде увидеть Оксану, а это оказывается не она. Вот плут этот Курвуазье, грех то какой, господа.

– Ну ладно вам, смиритесь с утратой дочери и не верьте никаким плутам, тем более денег наверно много отвалили за реконструкцию.

– Да порядочно – плача сказала Аракчеев – и зеркало это паскудное, лживое уберу или завешу – с этими словами хозяин особняка снял с кровати покрывало и накинул на зеркало – все хватит с меня поисков свидания с усопшей доченькой, когда-нибудь свидимся да не на этом свете.

– Сюда можно экскурсии водить, за деньги- сказала предпринимательница Евгения.

– Мы ведь не знаем природы этого тоннеля, сюда человек может попасть, а отсюда местный не может. Запах серы еще этот, может вредит здоровью это все, дьявольщина.

– Антон, вы что верите в дьявола?

– Ну во что —то же надо верить. Тем более я крещенный христианин православный.

– Ладно, хорошо у вас тут господин, да мне работать пора, хватит на сегодня впечатлений, вас прошу только температуру мне не опускайте, окошки эти закрытыми держите, раз у нас комнаты зациклены, и не стучите по батарее.

– Так я, сударыня, не стучал ни разу, не знаю что сказать вам. Господа, а как же зовут императора в двадцать первом веке?

– Императора? Хм.. Владимир. Странно все это, всего хорошего вам.

– До свидания, Федор Аракчеев, – сказал Антон прощаясь.

– Прощайте.

Попрощавшись с купцом времен Александра Второго, Антон и Женя спустились в магазин. Пора было вновь открывать его и приступать к торговле. Решено было никому не рассказывать о таинственном коридоре. Слишком уж много внимания можно на себя навлечь. За работу бокором-колдуном Антон взял с хозяйки магазина пять тысяч семьсот рублей, включая траты на работу в архиве.

Утром, в восемь часов Антон был разбужен телефонным звонком, звонила встревоженная Женя:

– Антон, у меня ЧП! Все ооочень серьезно! Я открыла магазин и обнаружила внутри буквально ледник: все было в изморози, температура ниже нуля, все цветы погибли! На зеркале я обнаружила послания, записку, как будто пальцем провели: «Я Кользин Андрей, упокой меня», опять стучало по батарее, мне очень страшно, открыла дверь, чтоб все потаяло.